МОЙ
ПЕРВЫЙ БЛИН
А на войне, как на
войне -
Патроны, водка, махорка в цене.
А на войне нелёгкий труд,
А сам стреляй, а то убьют.
Нельзя так уж
совсем критично сказать, что мой первый блин,
согласно пословице, прошёл комом. Конечно, я не
отыскал забытой кем-нибудь амуниции, не поднял из
земли ни железного креста, ни эсэсовской эмблемы
с полусгнившей шинели. Мне не пришлось
раскрывать смертный солдатский медальон,
вынимая из него полу истертую бумажку,
позволяющую доподлинно определить имя её
хозяина. Всего этого не было. Как не было и
страшных опасностей, грозящих своей пугающей
неизвестностью, "великого хабара",
состоящего из ведра брошенных кем-то наград.
Короче не было всего того, что в целом составляет
обычный эпос копателей-поисковиков или досужие
мнения посторонних обывателей.
Зато было долгое ожидание поезда на
станции, за время которого я успел порядком
подзамёрзнуть, несмотря на некую подвижность и
постукивания ботинка о ботинок. Когда, наконец,
показался поезд, мы загрузились в него, и
электричка стала неспешно приближать меня к
далёкой и давней заснеженной мечте, к следам той
самой Великой и Отечественной, что отгрохотала в
тех местах вот уже 60 лет назад, опалив своим
дыханием чьи-то судьбы.
Правда, поначалу в тамбуре рядом со
случайными гражданами мало что напоминало о
разыгравшейся более полувека назад драме. Только
журнал о вооружении и всяческих сопутствующих
темах в руках Джорджа - так зовут одного из моих
"компаньонов" (если это слово присуще людям,
объединённым одной целью), напоминал о цели
нашего путешествия. Со стороны, наверное, наша
группа не вызывала особенно близких ассоциаций с
поисковой темой. Ещё бы - мало кто соберётся в лес
в морозный ветреный день. Отсюда, кстати и
отсутствие интереса со стороны "серых
друзей", так и норовящих поставить палки в
колёса каждому, кто вызывает хоть какое-нибудь
подозрение. Но это всё так, "околофутбольные
страсти". Пользуясь той же
"околофутбольной-толканутой"
терминологией, мы, "шифруясь под цивилов",
добрались до места.
Станция Ивановская, одноимённая с
посёлком, встретила нас однообразными домами
советской застройки, типичной для российской
жизни. По дороге Руслан (главный по исторической
стороне дела), ввёл нас в краткую
"историографию" вопроса. Оказывается, в
далёкое лето 1942 г. в здешних местах вели бои наши
и немецкие войска за плацдарм у местной реки.
Собственно местность боёв встретила нас махиной
нависающего мемориала, напоминая о том, что "на
братских могилах не ставят крестов". Рядом с
памятником обнаружились две свежие могилы с
советскими касками и венками поверху,
напоминающие о работе какой-то поисковой группы.
Пройдя через поле, бывшее когда-то
свидетелем наших и немецких атак, разрывов
снарядов и авиабомб, криков команд и последних
слов, слетавших с уст умирающих, мы пришли на
место "полевых работ". Даже и под снегом,
которого намело немало, тут и там виднелись
воронки от разрывов, изломанные полузаросшие
следы окопов и землянок, дзотов и огневых точек.
Опустевшие деревья напоминали о зиме, и в целом
всё это мало походило на места ожесточённых боёв
- не было ни развороченных прямыми попаданиями
танков, ни накрытых взрывами пушек, в общем,
ничего из того, что рисует воображение, человека,
привыкшего к военно-мемуарной литературе.
Собственно раскопки начались с
пробивания первых сантиметров уже успевшей
затвердеть породы - тут работает железная лопата
с ручкой из поваленного деревца и кирка,
найденная где-то на каком-то раскопе или в блине,
с черенком из ствола того же дерева. Работа
посменно, рассказы про то, что, как, где и с кем
копалось; в общем, байки и трёп. История (вставная
новелла) про какого-то "слегка" чокнутого
Ганса, катавшегося в электричке с рюкзаком,
наполненным шпринген минами, который у него по
ходу дела спёрли. И вот, наконец, появился первый
хабар - гильзы от МГ-34! Работа пошла с большим
энтузиазмом, постепенно, поочерёдно сменяя друг
друга, мы доходим до пола ДЗОТа. Пошли гильзы от
того же МГ пачками, металоискатель радостно
пищит в левом углу, говоря о наличии железа -
россыпь тех же гильз. Яма углубляется и
удлиняется - уже можно спокойно встать во весь
рост и смачно размахнуться. Работаем конвейерным
методом дедушки Форда - один с лопатой внизу
греется, выгребая новую и новую землю, кидая её в
ведро; второй это ведро поднимает выше, там на
холоде стоит третий, ссыпающий землю, наваленную
горой сверху. И так до обеда...
Каждому хочется поработать - в яме
теплее, наверху дует пронизывающий холодный
ветер и порошит мелкий снег. Устаёшь -
поднимаешься наверх, отдыхаешь с ведром. Так
незаметно пролетает время. То и дело попадаются
мелкие железно-ржавые предметы, напоминающие о
том, что тут когда-то сидел расчёт немецких
пулемётчиков. Джордж разжигает костёр, находит
сухой хворост, в общем, готовит "поляну для
трапезы". И вот долгожданный перерыв - горячий
чай из термосов, снедь или, проще говоря, хавчик
из дома под аккомпанемент тех же баек. Короче,
просто кайф - ноги у костра, в руке дымится чай,
над головой потоки ветра. Джордж выбрал место
типа воронки, где ветер не страшен. Что,
спрашивается ещё нужно?
После перерыва вновь принимаемся
за работу. Вот уже и треть ДЗОТа очищена от земли!
Руслан проверяет металоискателем угол - писк
сильный, ура - что-то есть. Работы с новыми силами,
осложнённые крепостью немецкой стенки и
смёрзшейся сверху земли. В результате достаём
скобу, скрепляющую эту самую стену. :) Работа идёт
дальше, вот уже половина пройдена, а кроме гильз в
разном состоянии, пока ничего не встречается.
Снова в дело вступает металоискатель - кое-где
писк. Отвал наверху растёт, соответственно
растёт и раскоп. В дело снова идёт кирка, две
лопаты и три пары рук, но пока ничего нового.
На какой-то момент охватывают
паразитические настроения, что всё зря, но
ненадолго. То и дело мне звонят родичи,
беспокоясь о моей судьбе, мама, конечно, наводит
страху на себя и остальных, к сожалению, совсем не
представляя себе, о чём идёт речь :(. Словом, на
время теряю часть оптимизма. Но не тут-то было -
остаётся какая-то треть, а потом и четверть.
Джордж с Русланом копают-"слушают"
последний участок. Я то и дело подключаюсь.
С двух сторон пробиваем
заглубления в оставшийся участок земли - что-то
есть, но это те же гильзы и ржавая мелочь. Идём с
Русланом пройтись по полю-лесу с
металоискателем. Кое-где видны следы недавних
раскопок, на деревце висит проржавевшая до
огромной дыры немецкая каска и какая-то ржавчина.
Снег глушит металоискатель... возвращаемся -
Джордж в яме копает что-то.
И вот работа окончена. Ребята
переодеваются близ костра на леденящем ветру. Я в
своих трёх парах штанов, заляпанных глиной до...
как говорится, "тебе по пояс будет". На
любимые, тёплые экковские ботинки жалко смотреть
- предусмотрительность явно не моя черта,
поэтому, несмотря на рекомендации Руслана,
второй комплект верхней одежды я не взял (кроме
варежек и меховой шапки-ушанки). Одеваю второй
свитер с капюшоном, меняю шапку и варежки на
кепку и перчатки. Вывод такой - надо купить
большой рюкзак, комплект
обмундирования-камуфляжки, шапку с сеткой против
комаров - на лето и прочее.
Собрались, я кое-как почистил
ботинки снегом, сменил дедушкины варежки,
заляпанные грязью донельзя, на привычные
городские испанские перчатки. Рюкзаки на плечи и
вперёд.
Наш след, что был с утра, занесён,
снега много - то и дело проваливаемся, идя след в
след. Начинаю понимать, как оно в реальности - в
мороз, по снегу ходить. Соответственно понимаю,
что значит воевать в таких условиях - бежать с
винтовкой по глубокому снегу, когда пулемёты
противника косят цепи наших из дотов, дзотов да и
просто траншей...
И вот снова Ивановская. Уже
стемнело, ждём поезда, дорога домой. Вот и Питер -
ст. метро Обухово. После дня на воздухе, в лесу да
в поле, город кажется нереальным. Метро,
"серые", не обращающие внимания на мой
"прикид", а в рюкзаке вместе с кашей снега
гильзы и пара ржавых да гнутых патронов (видно,
что осечки были - у одной пуля загнана внутрь
гильзы).
Дом. Снимаю с себя два свитера, трое
штанов и прочее. Многое сразу идёт в стирку,
разбираюсь с одеждой, мою ботинки, привожу в
порядок себя... "Долгожданная встреча героя"
- полускандал.
Спать ложусь рано, усталость
сильная, но зато есть чувство выполненного долга,
приятное гудение головы от масс кислорода,
влитых в лёгкие. Что-то похожее бывает после
матчей зимой - там ещё добавляется хрипота
голоса, сорванного зажигающими кричалками на
морозе. Короче, своеобразный кайф. На следующий
день разбираюсь с хабаром, выбрасывая две трети,
оставив горсть наиболее хорошо сохранившихся
гильз и выкручивая пули. В стиральной машинке
крутятся грязные вещи. Отходняк... Приходят мысли
описать пережитое. В результате появляется вот
эта статья. |
